Том 5. Литургия мне - Страница 82

Торгаш. Кто же этого не знает! Вы – человек широкого размаха, сами славно живете и другим жить даете. Притом же и в средствах вы не стесняетесь.

Человек земли. Двусмысленная похвала!

Смеются и отходят.

Делец (Журналисту). Наш милейший хозяин – очень талантливый деятель.

Журналист. Да, я не знаю более талантливого дельца.

Делец. Это – человек большой инициативы и обширного ума. Но иногда он бывает чересчур смел.

Журналист. Пока его смелость постоянно оправдывалась.

Делец. Пока. Скажу вам по секрету, – против него готовится очень хитрая интрига.

Журналист. Да? В самом деле? Это – очень интересно. Но в чем же дело?

Делец. Как всегда, ищите женщину. (Озираясь кругом, наклоняется к уху Журналиста и шепчет.)

Журналист (смеется). Это презабавно.

Делец. Не правда ли, хитро придумано? Наш амфитрион может взлететь.

Журналист. Да еще как!

Делец. Если от него отнимут концессию… Только смотрите, никому ни слова.

Журналист. Конечно, само собою. За кого же вы меня принимаете? Мне не надо повторять этого.

Журналист отходит. Делец подходит к Человеку земли.

Делец. Хоть это и против моих правил, но единственно только из сочувствия к вам я хочу вас предостеречь.

Человек земли. От чего?

Делец. Напрасно вы вмешиваетесь в это дело о железной дороге. В этом заинтересованы многие, и вы рискуете очень многих вооружить против себя.

Человек земли. Ну, этого я не боюсь. Волка бояться – в лес не ходить.

Делец. Право, вам бы лучше было от этого дела воздержаться.

Человек земли. Вы всегда становитесь мне поперек дороги. Надо же и мне зарабатывать.

Делец. Но вы врываетесь в нашу сферу.

Человек земли. А мне кажется, вы в мою.

Делец. Что ж, хотите побороться? А не лучше ли было бы нам прийти к соглашению?

Человек земли. Да о чем же и я говорю с самого начала!

Отходят.

Дама в желтом. Душенька, да это же все знают.

Она. Я этим совсем не интересовалась.

Дама в желтом. Это же так понятно. Конечно, какое же вам дело до того, что было до вас! Мужчины без этого не могут. Но я вам говорю это потому, что она ужасно раздражена, и я не знаю, на что она способна.

Она. Он меня любит, – до остального мне нет никакого дела.

Дама в желтом. Ах, душенька, я только хотела вас предостеречь.

Отходят.

Журналист (Человеку земли). Нет, вы не скажите, – поддержка нашей газеты чего-нибудь стоит.

Человек земли. Однако, говорят, ваша газета дышит на ладан.

Журналист. Ну, вот, что за вздор!

Человек земли. Говорят, подписка упала, да и розница уже не прежняя, да и объявление не так богато, как раньше.

Журналист. Ну, мало ли что говорят! Вы только послушайте людей, так они скажут, что и вы накануне банкротства.

Человек земли. Ну, уж это слишком.

Журналист. Газета пойдет хорошо, об этом что и говорить. Нам надо только теперь перехватить денег.

Человек земли. Вот то-то!

Журналист. Поверьте, вы не прогадаете, если возьмете наш вексель.

Человек земли. Что ж, подумать можно.

Отходят. Гости понемногу начинают расходиться.

Дама в голубом. На кого же мне играть?

Человек земли. На Апаша и на Монгола.

Журналист. Обманет Апаш. Он уже и в прошлом году брал с трудом.

Делец. Что касается меня, я предпочитаю Алгвазила.

Дама в желтом. Ну, нет, на эту лошадь я не ставлю.

Дама в лиловом (улыбаясь приятно и не смешиваясь с веселыми дамами, ласково говорит с Нею). Я так сочувствую вашей тоске, так понимаю это состояние, когда любишь одного, но все еще так больно вспоминать прежнюю любовь.

Она. Не могу не вспоминать.

Дама в лиловом. Он вас очень любил?

Она. О да!

Дама в лиловом. Но ведь он был гораздо старше вас. Как вы могли быть вместе?

Она. Он жил в волшебном царстве мечты, и я была обвеяна чарами вдохновения и восторга. Я никогда не думала о том, что он немолод. Сердце его было молодо и до смерти останется таким.

Дама в лиловом. Да, но вот приходит другая любовь, и все меняется. Как это странно! Мы должны всегда жить только настоящею минутою. Как горько ошибается тот, кто мечтает о вечной любви! Да что о вечной! Хоть бы долгая! Но теперь вы счастливы?

Она. Не сумею сказать, как я счастлива. Я чувствовала бы себя счастливейшею из женщин, если бы не печаль о том, кого я оставила, и о том, что я потеряла. Мы звали его с собой, но он не захотел.

Дама в лиловом. Это понятно, – он уже привык к своему уединению. В его возрасте трудно менять привычки.

Все гости ушли. Остались Она и Человек земли.

Она. Кажется, все ушли наконец.

Человек земли. Ушли. Ты устала? Они тебя утомили.

Она. Ах, эти ужасные люди! Эти слишком бойкие дамы! И эти вечные разговоры о деньгах! Неужели без них нельзя.

Человек земли. Не думай об этом. Все это мои заботы. А с тобою я только счастлив, только люблю. С тобою я отдыхаю от всей этой суеты, утомительной, но не бесполезной.

Она (обнимая его, страстно). Люблю, люблю! И весь бы день хотела быть с тобою! Только с тобою.

Человек земли. Пожалуй, я бы тебе скоро надоел, если бы мы ни на минуту не расставались.

Она (подходя и обнимая). Нет, нет! Я все в тебе люблю, все, – и этот гордый лоб, и эти зубы, слишком белые, и эти волосы, чересчур непокорные. И ненавижу всех этих ужасных людей, которые отнимают тебя от меня. Даже к сну тебя ревную, – несносный сон так укорачивает нашу жизнь. Я хотела бы две, три жизни прожить с тобою, не разлучаясь ни на минуту. Так вот – глаза в глаза, и в сердце безмерное упоение любви.